Меньше месяца назад, 20 декабря 2020 года, Институту экспериментальной медицины (ИЭМ), исполнилось 130 лет.
Из истории возникновения Императорского Института экспериментальной медицины
Вдохновившись успехами зарубежной микробиологии и медицины, принц Александр Петрович Ольденбургский выступил перед императорским двором с предложением о создании подобного заграничного учреждения в российской столице. Александр III предоставил высочайшее соизволение на создание Института, но с одним условием: «без отпуска средств от казны». Тогда на собственные средства принц А. П. Ольденбургский приобрёл участок земли с постройками на Аптекарском острове. Позднее эта территория разрослась до масштабов научного города.
8 (20) декабря 1890 года состоялось торжественное открытие Института экспериментальной медицины. Ему было пожаловано название «Императорский», а принц А. П. Ольденбургский назначен попечителем. Институт создавался как «высшее научное медицинское учреждение академического типа», подобное Пастеровскому институту в Париже и Гигиеническому института Коха в Германии. Его основной задачей было производство «практического применения способов борьбы с заболеваниями и последствиями оных».
Институт экспериментальной медициной стал колыбелью для выдающихся открытий в истории человечества. Именно здесь лауреат Нобелевской премии И. П. Павлов выполнил свои классические работы по изучению физиологии пищеварения и изучению высшей нервной деятельности, Л. А. Орбели и его ученики занимались разработкой вопросов эволюционной физиологии, поднимались и разрабатывались многие другие задачи.
На первых порах ведущим направлением стала разработка методов диагностики и борьбы с бешенством, холерой, сапом, сифилисом, сибирской язвой, туберкулёзом, дифтерией и другими заболеваниями. Начиная с 1897 года сотрудники ИЭМ вели широкую эпидемиологическую работу и, в частности, активную экспедиционную деятельность в России и за рубежом (в Индию, Персию, Китай, Монголию).
В 1899 году работа с вакциной была вынесена далеко за пределы города — на форт «Император Александр I», расположенный на искусственном островке в Финском заливе к югу от острова Котлин. До 1915 года здесь было произведено свыше миллиона доз сыворотки против чумы.
«Чумной форт»
Сегодня это величественное сооружение остаётся одним из самых таинственных мест на карте северо-запада России. Оно всегда привлекало внимание туристов и, до недавних пор, искателей приключений и вандалов. На первый взгляд форт напоминает больше средневековый замок, хотя не имеет башен и подъёмных мостов. На сегодняшний день в России это единственный форт подобного типа, имеющий «собратьев» за рубежом — в США и Европе. Самый известный из них — форт «Баяр» — принадлежит Франции.
К сожалению, ныне от величественного морского сооружения почти не осталось и следа. Лишь мощные кирпичные обгоревшие стены, каменная и чугунные лестницы, расположенные внутри, напоминают о неоднозначной судьбе постройки.
Как ни странно, нам не так много известно об этом месте, хотя в его стенах были совершены выдающиеся открытия, которые спасли тысячи человеческих жизней. Здесь были изготовлены вакцины, остановившие целые эпидемии: холеры в Петербурге в 1908 году, в 1910 году — чумы в Поволжье, на Дальнем Востоке, Одессе и в Закавказье, в 1919 году — тифа в Петрограде.
Изначально форт «Император Александр I» входил в состав приморской крепости Кронштадт, основной задачей которой было осуществление береговой обороны государства. Большие приморские крепости, к которым относился Кронштадт, должны были служить операционной базой флота.
Форт «Император Александр I» расположен на Большом Кронштадтском рейде в Финском заливе, у западного конца острова Котлин, на котором находится город Кронштадт. Форт создавался, чтобы держать контроль над южным фарватером с помощью системы перекрёстного огня — совместно с фортами «Петр I», «Рисбанк» («Павел I»), «Кроншлот» и батареей «Константин». Еще в 1820-е годы Луи Бартелеми Карбонье вёл работу над проектами морских фортов, которые должны были укрепить оборону южного фарватера, но первоначальный проект так и не был осуществлён. В 1836 году Л.-Б. Карбонье умер, и специальный комитет во главе с инженер-генерал-лейтенантом Корпуса путей сообщения Ж.-А.-М. Дестремом пересмотрел план для нового форта. Было учтено размещение новых видов вооружения. Строительство началось в 1838 году, после утверждения проекта Николаем I, под руководством инженер-полковника Михаила Фон дер Вейде. Торжественная передача форта состоялась в 1845 году, он был назван в честь брата Николая I — Александра I.
Новый форт был в то время уникальным сооружением, как по фортификационным качествам, так и по мощи артиллерийского вооружения. Самые тяжёлые орудия устанавливали на нижнем ярусе, лёгкие — на верхнем. Всего 123 орудия. Форт стал непреодолимой преградой для флота врага. Но, тем не менее, ни разу не принимал участия в боевых действиях! Угроза прохождения вражеских кораблей через Балтику к берегам столицы Российской империи возникла лишь однажды, в годы Крымской войны, но и тут беда обошла стороной.
После Крымской войны появляется новый вид флота — броненосный. Чтобы ему противостоять, в 1860–1870-х годах провели активную работу по перестройке оборонительных сооружений, а также установке 11-дюймовых орудий. В 1880–1890-х годах продолжилась модернизация артиллерии Кронштадтской крепости.
Форт на службе эпидемиологии
В 1896 году военный министр П. С. Ванновский подписал приказ об исключении из состава оборонительных сооружений фортов «Император Пётр I», «Император Александр I», «Кроншлот», морских северных батарей № 3 и № 5, а также батареи «Князь Меншиков» для использования их в новом качестве. Как раз в 1890-е годы в России вспыхнула эпидемия чумы, и возникла неотложная необходимость в создании лаборатории для изготовления противочумной вакцины. Для этих целей было решено отвести форт «Император Александр I», как изолированный, отдельно находящийся в акватории залива, но в то же время сравнительно недалеко расположенный от берега и имеющий большое количество помещений и казематов.
Пожалуй, ни одна инфекционная болезнь не вписала в историю так много трагических глав, как чума. Известная ещё со времен раннего Средневековья, она вновь дала о себе знать в конце XIX века, когда в 1894 году А. Йерсоном и Ш. Китазато был открыт возбудитель чумы. Борьба со смертельно опасной инфекцией, заносимой из сопредельных государств, явилась делом государственной важности. 11 января 1897 года была учреждена высочайше утверждённая Комиссия о мерах предупреждения и борьбы с чумной заразой (Комочум). Комиссию возглавили принц А. П. Ольденбургский, министр финансов С. Ю. Витте и заведующий отделом эпизоотологии Императорского Института экспериментальной медицины А. А. Владимиров. С этого времени начала свою историю противочумная система в России, направленная на предотвращение ввоза, распространения инфекции, а также на ликвидацию вспышек эпидемий в России. Противочумная лаборатория, открытая в 1899 году на изолированном острове в Финском заливе, стала одним из звеньев сложной системы. С 1901 года она стала называться «Особой лабораторией при Императорском Институте экспериментальной медицины по заготовлению противочумных препаратов».
Альбом фотографий «Форт Александр I. Кронштадт, 1907 г.»
В фондах Военно-медицинского музея хранится богатейший материал по эпидемиологии. Жемчужина коллекции — альбом фотографий «Форт Александр I» (Кронштадт, 1907 год).
Личность дарителя заслуживает отдельного внимания. Борис Дмитриевич Добычин (1898–1981) — один из известнейших хирургов страны, доктор медицинских наук, полковник медицинской службы. Начав военную службу во время Советско-финской войны в должности начальника хирургического отделения дивизионного госпиталя, в 1943–1945 годы он дорос до главного хирурга 4-го Украинского фронта. Участвовал в освобождении Крыма. Борис Дмитриевич прославился не только как блестящий хирург-практик, теоретик и педагог, но и как собиратель различного рода ценностей, когда-то принадлежавших знаковым фигурам медицинской науки или просто на медицинскую тематику. Например, в его собрании находились личные вещи Владимира Андреевича Оппеля, которые он позднее передал в Военно-медицинский музей.
Обратите внимание: Как одна история любви спасла миллионы жизней.
Свой архив Б. Д. Добычин передал в фонды Военно-медицинского музея.Условно альбом можно разделить на две части: первая — с изображением общего вида сооружения и интерьеров помещений; вторая — фотоснимки с заведующим Особой лабораторией Н. М. Берестневым, сотрудниками лаборатории и гостями.
Обратимся к первой части, отражающей внешний облик и устройство помещений лаборатории. Форт имеет форму овала — не полного за счёт горжевой части. По всему периметру форта, по части, обращённой к фарватеру, в три этажа шли казематы. Во фронтальной стене каждого каземата имелась амбразура для орудийного ствола. В горжевой тыльной стене, имевшей два этажа, — полукруглый проём. По верху кровли шёл открытый оборонительный ярус. Во времена переустройства форта под нужды лаборатории над оборонительным ярусом появилась надстройка. С тыльной стороны форта имеется небольшая пристань с двумя лестничными спусками. Казематы, где расположились помещения лаборатории, имеют сводчатые перекрытия, что хорошо видно на фотоснимках.
Лаборатория по меркам той эпохи была прекрасно оснащена: имелись автоклав, специальный котёл для приготовления питательных сред, спектрофотометр и иные специальные приспособления. С наружной стороны форта стены облицованы гранитом.
Внутри форт имеет замкнутый двор. К стене со стороны двора пристроены две полубашни с чугунными винтовыми лестницами, а ступени сделали решётчатыми, чтобы через них мог проходить свет. Дубовые ворота обложены медными листами с медными шлифованными украшениями, с медным большим замком. Над воротами укреплён медный двуглавый орёл с арматурой. Надпись над воротами сделана из медных литых, вызолоченных через огонь букв.
Не менее интересна вторая выделенная нами часть альбома, где главный герой — не сам форт, а харизматичный заведующий лабораторией Н. М. Берестнев, его гости и сотрудники форта. Что касается «открытости» лаборатории, стоит отметить, что имелись некоторые послабления для посещения особо важными лицами. В специальной книге Особой лаборатории зафиксированы визиты форта попечителем Императорского Института экспериментальной медицины принцем А. П. Ольденбургским, принцессой Е. М. Ольденбургской, герцогами Лейхтенбергскими, князем Г. И. Орбелиани, графом А. В. Орловым-Давыдовым, генералом Н. И. Ивановым, С. Ю. Витте, а также врачами-эпидемиологами, микробиологами, ветеринарами, практикантами из медицинских институтов и многими другими. Не только наши соотечественники были гостями противочумной лаборатории. Для знакомства с достижениями российской науки приезжали гости из Франции, Польши, США и других стран. Связь с сушей осуществлялась на пароходе с символичным названием «Микроб».
Очаровывает внешний вид людей. Дамы одеты по моде того времени — на Н. М. Берестневой и Финкельштейн повседневный туалет: светлые блузы с воротничками и пышными рукавами, а также тёмного цвета в пол юбки, расширяющиеся книзу; Л. А. Проценко одета более экстравагантно — в фактурное платье тёмного цвета с чуть заниженной талией, а также пышным поднятым воротником, напоминающим жабо. Наряд дополняет шлейф из лёгкой материи. Причёски дам — это высоко убранные волосы, на некоторых фотоснимках на них надеты объёмные шляпки с присущим той эпохе декором. Нельзя сказать, что внешний вид мужчин чем-либо удивляет, однако используемое Н. М. Берестневым пенсне придаёт и без того интересной персоне ещё больше обаяния.
Что касается сотрудников форта, то на большинстве фотоснимков они в специальной одежде, полностью закрывающей все участки тела, а на головах — колпаки.
Вероятно, фотосъёмка проходила в той части лаборатории, которая считалась «незаразной», поскольку различные опыты с возбудителями инфекции, с приготовлением сыворотки предполагали совсем иную степень защиты. Этому вопросу уделялось особо пристальное внимание. Вероятность заражения была очень велика. Известны случаи заражения сотрудников лаборатории чумой. Например, показанный в альбоме Л. В. Подлевский, которому удалось излечиться от смертельного заболевания. Но также были и летальные исходы, как, например, в случае с В. И. Турчиновичем-Выжникевичем, урна с прахом которого помещена в библиотеке Института экспериментальной медицины. В «заразной» части, где велась работа с заражёнными животными и изготовлением препаратов, сотрудник должен был облачаться в широкие высокие резиновые галоши, затем, поверх глухого холщового халата, натягивать на себя резиновые штаны, а сверху — плотный резиновый плащ. На голову надевался особый колпак. Ничего не напоминает?
История внесла свои коррективы в судьбу лаборатории. В годы Первой Мировой войны научная работа почти полностью прекратилась, а в 1918 году лаборатория в Кронштадте была упразднена. В конце 1917 года культуры возбудителей чумы и холеры перевезли в Саратов, где осенью 1918 года был создан первый в стране противочумный институт «Микроб». С начала 1929-х годов за мощными стенами форта размещался склад минно-трального оборудования. Но ввиду опасений, что чума до сих пор присутствует здесь, форт со временем забросили. После этого в нём «поработали» мародёры, которые сняли почти все металлические детали, а свой «современный» чёрный цвет стен форт приобрел после пожара, устроенного съёмочной группой фильма «Порох».
С недавнего времени форт вошёл в программу по развитию нового городского тематического кластера «Остров фортов», согласно которой некогда «Чумной форт» станет частью туристско-рекреационного кластера.
Больше интересных статей здесь: Медицина.
Источник статьи: История форта «Император Александр I» (Чумной) с редкими иллюстрациями.