Яндекс картинкиПредлагаю вашему вниманию избранные главы повести-мелодрамы «Шестьдесят мгновений фельдшера Веснина». К сожалению, прототип главного героя, является ныне покойным.
Мгновение второе
Супруга моя что-то распоясалась… Я бы сказал, в разнос пошла. С работы вдруг уволилась. С чего? А мне это неведомо. Говорит, мол, по собственному желанию. Хочу, говорит, на свободе побыть. Теперь подружайка ее, сменщица бывшая, Вика, у нас днюет и ночует. Надоела, хуже грыжи. Везде суется, во все дела и во все углы лезет. И все шепчутся чего-то, все шипят и шушукаются, а при моем появлении встрепенутся, дернутся, будто преступление обсуждают. Нет, хватит, завтра же выкину вон эту Вику, если опять припрется.
…Но вот звонит моя ненаглядная, уже вечером, когда я на Центре был, израсходованные препараты, да шприцы пополнял.
- Коль, я к Вике ночевать поехала, завтра по пути с работы, зайди в магазин, купи себе пельменей. Я часиков в десять вернусь, чего-нибудь сготовлю.
- Анечка, - говорю, - а ничего, что завтра я буду с суточной смены?! Ты целыми днями дома сидишь, с Викой своей в придачу! Ты же ни черта не делаешь! Даже пожрать сготовить не можешь! А теперь глядя на ночь шляться поехала, непонятно куда! Вот и оставайся там!
В общем, прекратил я разговор. На нервяке, трясущейся рукой, телефон еле в карман засунул… Ну, зараза… Перезванивать она не стала.
Вот и вызов очередной с поводом «болит живот» у м. 51 г. Ладно, нормальный повод. В больницу свезу, да и все.
Дверь открыла дама дородная и, видно по всему, боевая. Как оказалось, жена больного. И встретила она меня очень странно:
- Вон идите в ту комнату, там он лежит, страдает, падла! А вам больше делать нечего, как к алкашам кататься! Нормальные люди «Скорую» дождаться не могут, а вы к каждой сволочи ездите!
- Да что ж вы так-то, сразу? Приготовьте, пожалуйста, его паспорт и полис.
- Ладно.
Больной, достаточно крепкий и жилистый, с почти седыми волосами, лежал на кровати и действительно страдал.
- Слушай, командир, чего такое со мной? Я в отпуске со вчерашнего дня, больше года ждал, без выходных и проходных пахал, думал оторвусь, как следует, выпью, расслаблюсь. Специально водочки хорошей купил. Но, вишь ты, выпиваю, а удовольствия никакого! Вообще никакого! Только мутит и все. А сегодня живот заболел и блевать я начал. Стопку выпью, подожду, думаю, может, захорошеет. Но вот нет! Через пять минут опять блевать. А проблюешься и не легче! И живот, cccyка, ноет и ноет, даже не перестает! Вот, над пупком, прямо как обручем сдавили!
- Поноса нет?
- Нет, только еще поноса мне не хватало!
- А боль в животе никуда не перемещалась?
- Нет, на одном и том же месте.
- Понятно все. Скорее всего, острый панкреатит у вас. Проще говоря, воспаление поджелудочной железы. Обиделась она на вас.
- Кто, Валька, что ли?!
- Да не Валька, а поджелудочная железа!
- Ну вот, …твою мать! И чего теперь?
- Ну как чего? В больницу поедем. С поджелудочной нельзя шутки шутить.
- Поехали, может там прокапают, полегче будет.
Но, прежде чем ехать, ЭКГ я ему записал. А как же? По стандартам положено. Ведь острые инфаркты миокарда, бывает, под больные животы «косят». Но нет, никакого инфаркта не оказалось.
В больнице, хирург принял без проблем.
Карточку дописать успел.
Вот и еще вызов: головная боль у Юшиной. Оооо! Эта молодящаяся госпожа шестидесяти девяти лет, «Скорую» вызывает стабильно вечером. Строго ежедневно. Известна она всем бригадам во всех сменах. Бывшая чиновница Департамента образования. Высокомерная, холодная. И вечно магнезию требует. Она гипертоник со стажем, прекрасно знает, не хуже нашего, как давление в норму привести. Но, тем не менее, вызывает. В этот раз ничего нового: артериальное давление 150/90 при привычном 140/80. Какая магнезия?! Предложил таблетку эналаприла. Но, разумеется, она недовольна: «Мне нужна магнезия!». Да плевать мне, что тебе нужно! Я не официант и не прислуга! Но, это не в слух, конечно же.
- Если не нравится, - говорю, - тогда больше ничем помочь не могу.
- Как ваша фамилия? Я жалобу напишу!
- Табуреткин моя фамилия. Арчибальд Феофилактович.
- А ну-ка, пошел вон!
- И не пошел, а поехал. До свидания, уважаемая!
Жалобу она напишет. Точнее, назвонит старшему врачу. Да и хрен бы с ней. Все ее знают. И жалобы ее всерьез никто не воспринимает.
Вот и еще вызов: эпиприпадок у девушки 23 лет. Приехал. Оказалось, что у больной не эпиприпадок, а эпилептический статус. То есть жизнеугрожающее состояние. Лежит и дрожит мелкой дрожью. Да, такие вот судороги. Непрекращающиеся. Слава Богу, гемодинамика стабильная, делаю Релиум внутривенно. Больше не трясет, но и в сознание не приходит. На бочок повернул, воздуховод вставил. Срочно везу в неврологическое отделение. Принимают без вопросов. Это что-то удивительное: обычно их величество обычно заставляют сидеть и ждать результатов компьютерной томографии, ну и доктор их обязательно поколбаситься должен. В общем, такой вот идиотский ритуал, повторялся из раза враз. Сегодня же все культурно и вежливо, карточку подписали и свободен! Но, объявлять себя свободным не тороплюсь – карточки-то с предыдущих вызовов нужно дописать, чтоб не висели на тебе они на тебе, как смертные грехи.
Рация проснулась:
- Бригада Девятнадцать, писать готовы?
- Да, готовы.
- Пишем вызов: ул. Ковалевской, около 3 подъезда, мужчина лежит без сознания.
- Принял девятнадцать.
- Во зараза, по ГЛОНАССу все видит и даже не спрашивает свободны ли мы! – То ли возмущается, то ли восхищается водитель Вова.
Поехали!...
Приехали…
Пьянь мужского пола, грязная и обоссанная с головы до ног, сидит задницей на асфальте, прислонившись спиной к ограде газона. На башке приличных размеров гематома и ссадина, речь состоит из звуков, напоминающих «му-му». А это значит, что начинается крайне неприятное для нас дело. Придется вести его сначала в пятую больницу, исключать черепно-мозговую травму, а если ее исключат, повезем это чудище в вытрезвитель. Ну, что ж, помощников у нас нет, мы с Володей вдвоем укладываем и загружаем тело в машину. Салон моментально наполнился амбре из мочи и перегара. Вопреки всем правилам, сажусь не в салон к больному, а в кабину. Но и в кабине вонь есть, но только послабее. Привезли в больничку, сделали быстро краниограмму, там, разумеется, ничего ужасного не обнаружили, а значит едем в вытрезвитель. Больной к тому времени стал проявлять речевую активность из международного языка общения: «Б…дь», «Cyka» и «Пошел на …й». В вытрезвитель сдали, теперь нужно ехать на центр мыть салон машины, иначе от такого непотребства, больные пугаться будут.
- Центральная!
- Слушаю.
- Нам нужно на Центр машинку помыть.
- А от чего ее мыть?
- От мочи, Лида, там такая вонь, что аж глаза слезятся.
- Хорошо, приезжайте, но только я сама выйду и посмотрю.
Ну, зараза, выйди, посмотри и понюхай, может понравится. Взял я стерильную салфетку, протер ею обоссанные носилки и завернул в бумажку. И ведь действительно, не поленилась, вышла, посмотрела. Заодно принесла мне распечатанную карту вызова.
- На, Лидочка, это тебе! – Протянул я ей салфетку в бумажке.
- А что это?
- А ты разверни и понюхай!
Взяла, понюхала. С недоумением смотрит на меня.
- Это тебе, моя ненаглядная, салфеточка с ароматом мочи! Ты же любишь приходить ее нюхать!
- Веснин, ты дурак, что ли?! – Взъярилась Лида.
- Да, и справка у меня имеется – Парировал я.
- Ну п…ц тебе, Веснин! – Взвизгнула Лида.
- Извини, я думал, тебе понравится. – Спокойно ответил я.
Круто развернувшись, Лида убежала в медицинский корпус.
Повод к вызову прочитал, только сев в машину: задыхается кардиобольная. Вот это ни хрена себе сюрприз, думаю. Схватился за рацию:
- Лида, а давно ли я стал кардиобригадой?!
- Все врачебные бригады заняты – Отвечает Лида спокойно-металлическим голосом.
- Ну, хорошо, говорю, если будет смерть в присутствии, я тебя засужу!
- Хорошо, договорились. – Тот же спокойно-металлический голос.
Беру все, что можно и нельзя: кроме обязательного оранжевого чемодана, реанимационную укладку, контейнер с наркотиками, кардиограф, дефибриллятор. Резвенько, как могу, поднимаюсь на четвертый этаж, вбегаю в открытую дверь квартиры, и что вижу? В прихожей стоит и с полуулыбкой, оценивающе смотрит на меня ухоженная дама лет шестидесяти, с прекрасным макияжем на лице.
Сквозь одышку спрашиваю, где, мол, тут кардиобольная, которая задыхается?
- Это я, доктор. – Отвечает томным голосом дама.
- А я вот не вижу у вас ни задыха, ни болей. Как это понимать? – Спрашиваю я, стараясь держать себя в руках и обходиться без хамства.
- А уже все прошло. Вот тут у меня кололо. - Показывает пальцем куда-то в район 4-5 межреберий слева. - И дышать из-за этого было трудно. А потом я выпила 10 капель Корвалола и все как рукой сняло.
- Кололо только при дыхании, а в спокойном состоянии нет? – Уточняю я.
- Да, да, все так! – соглашается больная.
- А значит сердце тут ни при чем, настоящая боль в сердце никогда не бывает колющей и от дыхания не зависит. Но, тем не менее, кардиограмму я вам сделаю.
Чувствовалось разочарование больной, на лице гримаса крайнего раздражения. Вот и экэгэшка совершенно нормальная, абсолютно ничего «криминального» здесь нет.
- Доктор, но вы мне сделайте, что-нибудь успокаивающее, я ведь вся на нервах! Знаете, как я испугалась?
- Единственное что могу предложить - это глицин.
- Ха, зачем он мне нужен ваш глицин?! Вон у меня его целая упаковка валяется!
- Тогда посоветую лечение у психотерапевта. По-хорошему, ее бы к психиатру послать, но я уж смягченно сказал, к психотерапевту.
- Да вы меня за дуру, что ли считаете?
- Вас я ни за кого не считаю, просто объясняю тактику ваших дальнейших действий.
- Я вам сделаю «тактику»! Я прямо сейчас позвоню в Департамент на «Горячую линию» и расскажу, как вы с людьми обращаетесь!
- Звоните, пожалуйста, но для успокоения, можете позвонить министру, а более эффективно – самому Владимиру Владимировичу.
- Я кардиобольная, а вы так ко мне относитесь?!
- А какие-то документы у вас есть, подтверждающие, что вы кардиобольная?
- Все документы в поликлинике! И там ясно написано «синусовая тахикардия» и мне знающие люди сказали, что это может привести к смерти.
- Александра Васильевна, во-первых, синусовая тахикардия пока еще никого не привела к смерти. Во-вторых, на вашей кардиограмме, ритм совершенно нормальный: 76 ударов в минуту. Нет у вас никакой тахикардии.
- Ну хотя бы справку дайте, что вы ко мне приезжали!
- Никаких документов «Скорая» не дает! – сказал я, пробираясь к выходу и унося с собой целую кучу медицинской техники, которую я сюда приволок.
- Ты смотри, до чего распоясались! Коновалы вы, а не врачи! – Визгнула дама.
- До свиданья, уважаемая! – Жизнерадостно сказал я, и поскакал вниз так быстро, как позволяла моя ноша.
Ночь… Сдал карточки, лег в постельку, начал задремывать. Приятно… И тут опять: «Девятнадцатая бригада!» Ну …твою мать! Смотрю карту вызова: боль в груди, мужчина 24 года. Ну, такая-то мама! Какая, на xep, боль в груди, в 24 года! Ну ладно, адрес не далеко, сейчас кеторол зафиндюрю и снова свободен. Приехал. Лежит молодой парень, его жена рядышком сидит, волнуется. Парень бледный, беспокойный. В первую очередь выясняю характер боли: давит, сжимает, жжет, колет, простреливает?
- В груди жжет и давит, в левое плечо отдает – сквозь зубы отвечает больной.
- От дыхания боль как-то зависит?
- Нет. - Мотает головой.
Да, прямо чудеса какие-то! Неужели ОН?!
Делаю ЭКГ – да, бляха муха, как говорили в известном фильме: «Инфаркт микарда. Вот такой рубец!». Ну а если серьезно, то имеем мы в наличии передний инфаркт, хорошо, хоть свежий. В голове все равно не укладывается инфаркт в двадцать четыре года – вообще дикость какая-то! Всю необходимую помощь делаю по стандарту. После морфина, боль полностью не ушла. Добавил фентанил, все стало замечательно. Больной в наркотическом опьянении, эйфоричен. Да я, говорит, быстрее вас в машину сяду!
- Лежи, только лежи, пожалуйста! – Как могу уговариваю больного. Эта эйфоричность обманчива: в любую секунду такой весельчак может выдать фибрилляцию желудочков, а то и асистолию устроить. Жена больного пошла по соседним квартирам носильщиков искать. Ну и что? Толку ноль. Ну что делать, в нарушение всего, поведу больного пешком в машину. Слава Богу, довел потихоньку, а этот засранец отказывается на носилки ложиться, ни на какие уговоры не поддается. Я уже тоже на взводе: драгоценное время теряем!
- Ну значит так, Дмитрий, - придав голосу суровости, сказал я, – сейчас мы с водителем привязываем тебя к носилкам и все равно увезем лежа!
Наконец-то, послушался и улегся, как надо и поехали мы с Богом.
В приемнике, заспанный пожилой доктор, в первую очередь поинтересовался, врач я или фельдшер. Узнав, что я фельдшер и привез такого молодого больного, даже не взглянув на привезенную мною ленту ЭКГ и, сказав «Не п…ди», сам стал беседовать с больным и велел медсестре сделать свою экэгэшку.
- Ну надо же, а? Фельдшер правильно диагностировал, не смутившись возраста больного, провел адекватную терапию. Как так-то? – Доктор не мог поверить в ситуацию. Расписавшись, наконец, в карте вызова, отпустил меня на все четыре стороны.
А дальше, по рации, Лида сказала приятное слово: «Сюда!». А это значит, что на данный момент, для меня вызовов нет и я могу возвращаться на Центр. И там я поспал недурственно больше трех часов, а в шесть двадцать, стал потихоньку собираться: заправил в укладку истраченные препараты, сдал кардиограф, дефибриллятор и реанимационную укладку. Стою в очереди сдавать наркотики и вдруг в 6.45 вызов из динамика: «Девятнадцатая бригада!». Не понял, ошибка, что ли? Нет, через минуту опять орет: «Девятнадцатая бригада, фельдшер Веснин!».
Подхожу к Лиде:
- Это что значит? – стараясь быть спокойным, спросил я.
- А на часы смотрели? Да, до конца смены еще 15 минут. Вот и поезжайте, не стойте тут! – Непробиваемо парировала Лида, всучив мне свежераспечатанную карту вызова.
Повод к вызову: первые роды у девушки двадцати одного года. Адрес в глухомани страшной, и, между прочим, на территории шестой подстанции!
Примчались со спецсигналами. Девушка, умница, собрала уже все необходимое. Вот только муж, дундук этакий, все вопрос за вопросом задает.
- А куда вы ее повезете?
- В наркологическую клинику.
- ???
- Ну во Второй роддом, разумеется.
- Так она рожает, что ли?
- Нет, просто у нее насморк хронический.
- Доктор, вы так шутите, да?!
- Как я могу шутить при исполнении служебных обязанностей?
- А мне с ней можно?
- Да, разумеется, можно, собирайтесь уже, иначе мы прямо здесь родим!
- Ой, б…дь, все, сейчас только обуюсь и куртку надену!
Ну что, хотя и управились относительно быстро, переработка составила сорок три минуты. Поднимаюсь к старшему врачу, а та уже домой собирается.
- Давайте, говорю, Ольга Матвеевна, переработку оформлять.
И тут начались всяческие отмазки:
- Нет, Коль, давай в следующую смену, а то я уже вон собранная стою.
- Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня, нет, нет, нет, нет, мы хотим сейчас! – пропел я известную в свое время песню.
- Ну, Коль, чего у тебя, горит, что ли? Думаешь тебе миллионы заплатят за эту переработку?
- Дело тут не в миллионах, - отвечаю, - а в принципе! Оформлять будем именно сейчас!
- Ладно, сейчас все сделаем, но и не забудем! После этого, ни с какими своими «хотелками» можешь ко мне не подходить! Договорились? Будем работать строго по закону: вести хронометраж и контроль твоей работы. И любая задержка, любое отклонение от маршрута, уход с работы раньше времени, все это будет основаниями для дисциплинарных взысканий. Три взыскания – расстаемся с тобой, а в трудовой книжке будет написана такая бяка, что ты ни в одно хорошее место не устроишься, а про медицину, можешь вообще забыть.
- Хорошо, Ольга Матвеевна, ничего мне не надо, лезть в бутылку я не собираюсь. Мне хочется, всего лишь, хорошего, человеческого отношения и ничего более!
- Вот видишь, умеешь же сам-то нормально разговаривать! Значит так, с Лидой я поговорю лично, чтоб больше так не делала. А сам к ней не суйся. Понял меня?
- Да, понял.
- Хорошо понял?
- Отлично, Ольга Матвеевна!
- Ну и умница, иди домой!
PS Все фамилии, имена, отчества изменены.
Вытрезвитель ранее назывался Пунктом оказания помощи гражданам, находящимся в состоянии алкогольного опьянения и утратившим способность свободно передвигаться.
Краниограмма - рентгеновский снимок черепа.
Предыдущая часть здесь
Если понравилась публикация, не забывайте, пожалуйста, ставить палец вверх и подписываться!
Больше интересных статей здесь: Медицина.
Источник статьи: Шестьдесят мгновений фельдшера Веснина. Мгновение второе. .