У Павлова реквизировали все «незаконно нажитое имущество» — ворвались в квартиру, обыскали и забрали все, что нашли — ордена, медали, драгоценности жены, столовое серебро, жалованье серебром...
Русский академик
С 1901 года, когда впервые были присуждены Нобелевские премии за достижения в различных областях человеческой деятельности, награду удостаивались многие граждане Российской империи, Советского Союза и России. Победителями стали физики, химики, экономисты, писатели и поэты. А вот в науках, непосредственно связанных со здоровьем человека, - в физиологии и медицине - у нас всего два Нобелевских лауреата - Иван Павлов и Илья Мечников, но только Иван Петрович Павлов, первый русский лауреат, получил эту престижную награду, и является не только гражданином в России, но и сделав все свои открытия на родине.
Детство
Иван Павлов родился 26 сентября 1849 года в Рязани. Отец. Петр Дмитриевич был потомственным священником, его мать, Варвара Ивановна, тоже происходила из церковной семьи. Когда Ване было 8 лет, случилось происшествие, которое едва не оборвало его жизнь: он упал с площадки, где были разложены яблоки, и ушибся о земляной пол. Оно угасало медленно и мучительно. Сквозь липкую пелену болезни время от времени более ясное сознание улавливало шепот отца, читавшего молитвы, и причитания матери, уже приготовившейся к худшему. Он не понял - то ли его зрение все воспринимает в смазанном виде, то ли на самом деле за окном дымка и осенний мрак. Он снова впал в забытье, а проснулся от того, что кто-то взял его на руки и куда-то понес. Даже в таком пограничном состоянии Ване было холодно и неуютно. Где-то в глубине его сознания мелькнула смутная мысль, что его несут, чтобы похоронить. Но что, если он еще жив! Будь у него силы, он бы вырвался. Да где же это... В церкви, куда его привели, он, воздвигнутый в вере, искал Господа, а кругом одни люди - черные да в черном. Ивана усыновил его крестный отец, настоятель Троицкого монастыря. Он лечил Ваню гимнастикой, обливая его ледяной водой и кормя полезным монастырским хреном. За Ваню молились, но выздоровление длилось больше года.
Казалось, что после такого чудесного исцеления у Вани оставался только один путь - по стопам родителей и кума - к попам, или, как сказали бы после революции, к духовенству, торговать опиумом для народа. Но судьба распорядилась иначе. Поначалу его сверстники по духовному училищу с кулаками убеждали мальчика, что одними гимнами и молитвами истины не добьешься, да и защититься не сможешь - молись, не молись, все равно тебя побьют. Они убедили его: Ваня занялся физкультурой, вспомнил гимнастику, которой мучил его кум, и вскоре он стал не только давать отпор, но и вести, подчинять себе тех, кто еще недавно безнаказанно бил его.
В доме Павловых часто стал наезжать родной дядя, поп-непокорный. Для него не было вообще ничего святого, и он вселил в мальчика серьезные сомнения в существовании Бога. Он долго жил в доме своего брата, и у него было достаточно времени, чтобы сбить Ивана с пути. Мой дядя тоже был шутником. Однажды в деревне темной ночью он привязал теленка к длинной веревке от колокольчика. Вокруг стоял шум, и дядя веселился всей своей темной душой. Он вообще мог смеяться над чем угодно — над несчастьями собственной семьи, над чужой смертью, даже над Богом. А если Бога нет, подумал Ваня, как устроен мир? Кто решает рождение, жизнь, смерть? Кто управляет людьми, кто управляет их действиями и поступками?
Семинария
Петр Дмитриевич мечтал, чтобы его сын стал священником и принял его приход. Окончив в 1864 году духовное училище, Иван не стал ссориться с отцом и поступил в Рязанскую семинарию — лучшее учебное заведение города. Но Иван совсем не попал в религиозную среду — здесь было больше случайных людей, а еще хуже — нигилистов и насмешников, вроде его дяди. Семинаристы почти открыто издевались над канонами, обрядами и традициями, до хрипоты, часто пуская в ход кулаки, споря с теми, кто еще продолжал верить в загробную жизнь и бессмертие души. Шутки дяди и атмосфера в семинарской камере сделали свое дело: Иван тоже начал верить, что все это ложь. Каждый день он видел бедных, несчастных людей, приходящих в храм с мольбами к Господу о помощи. Никто из них не выздоровел, не увидел света, не встал на ноги, не обрел материального благополучия, мертвые, которых похоронили, не воскресли.
Однажды кто-то принес Ивану книгу великого русского физиолога Ивана Сеченова «Рефлексы в головном мозге». Прочитав ее, через пять лет в семинарии Иван решил сменить профессию, желая поступить на естественные науки. Решение сына стало для отца полной неожиданностью, он был категорически против поступления сына в университет. Но больше всего Петра Дмитриевича тревожило безбожие сына. Отец недоумевал, искал и не находил своих недостатков в воспитании Ивана, тщетно пытался объяснить ему естественную зависимость всякого живого существа от Бога, но Иван был непреклонен. Каждый их разговор становился для них обоих все более и более болезненным, а в конце всегда возникал спор.
Университет
Оставив семинарию, Иван поступил в университет. Он был готов, если нужно, отстаивать свои убеждения, но отец смирился с желанием сына и отпустил его учиться. Прощались они сухо, как чужие, мать, не в силах ничего сказать, вытирала слезы, а Иван, как будто что-то оборвалось внутри.
Будучи почти выпускником семинарии, Павлов не имел права поступать на факультет естественных наук, и он сжульничал: в 1871 году поступил на юридический факультет столичного университета, а через полмесяца соблюдал все ордена и формальности , он перевелся на естественное отделение физико-математического факультета. На первую лекцию приват-доцента Ильи Фаддеевича Циона по физиологии животных пришло менее десятка студентов, несмотря на легенды о суровости Циона. Естественная разлука издавна была рассадником свободолюбия. Наукой в университете почти никто не занимался. От Сиона и профессора Филиппа Овсянникова Павлов перенял фанатичное отношение к науке и насильственный атеизм.
Как-то вечером к Ивану пришел его старый друг Николай Богоявленский, с которым они учились в семинарии, а теперь и в университете. Николай недавно потерял жену и выглядел неважно. Помолчав, он вдруг спросил: «Как ты думаешь, Иван, есть ли Бог, есть ли загробная жизнь?» Павлов рассердился — конечно, ничего этого нет! Только прах и пепел! На следующий день Павлов узнал, что Богоявленский не выдержал горя и покончил с собой. Иван был казнен до конца жизни тем, что при дерзком ответе мог убить друга.
В 1875 году Павлов поступил сразу на 3-й курс хирургической академии, одновременно служа там на кафедре физиологии ветеринарного ведомства — и опыт набирался, и деньги для семьи зарабатывал. Летом 1877 года во время стажировки в Бреслау руководителем Павлова был известный специалист по пищеварению Рудольф Гейнденхайн. После окончания академии в 1878 году Павлов работал под опекой Сергея Боткина, которого считал одним из самых важных своих учителей.
Серафима Карчевская
В 1880 году 30-летний Павлов, по меркам того времени уже пожилой человек, влюбился в студентку Серафиму Карчевскую. Девушка ответила ему любезностью. Осенью Серафима уехала в глухую деревню - хотела стать сельской учительницей и работать для народа. Павлов одобрил это решение возлюбленной. Накануне своего отъезда он осмелился сделать ей предложение и получил согласие. Поток писем хлынул по всей России, и из писем стало ясно, что между ними не все так гладко — Серафима была девушкой набожной, глубоко религиозной, а Иван, православный, почти воинствующий атеист, настойчиво убеждал невесту в том, что он верно, несмотря на то, что он мог потерять эту женщину навсегда. Но Серафима его очень любила, и когда они встретились через год, от непонимания не осталось и следа. Перед свадьбой он сказал невесте, что ни икон, ни молебнов в их доме не будет, и Серафим кротко согласился с ее будущим мужем.
Пищеварение
Павлов много лет работал над изучением процесса пищеварения, ввел понятия об условных и безусловных рефлексах. В хирургической академии он заведовал лабораторией, поставил тысячи опытов и был уверен, что пищеварение напрямую связано с нервной деятельностью, что выделение желудочного сока и сложнейшие эмоции имеют одну и ту же физиологическую основу.
И вдруг все рухнуло. Английские физиологи Уильям Бейлис и Эрнест Старлинг доказали, что в секреции поджелудочной железы участвуют не только нервные связи, но и гормон секретин. Это был крах всей научной деятельности Павлова, он не хотел верить, что жизнь прошла напрасно, и сам проводил опыты с секретином, которые полностью подтвердили опыты англичан. Павлов тихо вышел из лаборатории и вернулся только через полчаса, признав правоту англичан.
Высшая нервная деятельность
Когда Павлову в 1904 году за работы по пищеварению была присуждена Нобелевская премия, этот вопрос был для него уже закрыт. Он даже запретил своим сотрудникам упоминать старую тему. Отныне его интересовала только высшая нервная деятельность. Новая работа Павлова произвела эффект разорвавшейся бомбы. Он впервые представил опыты по изучению больших полушарий коры головного мозга у собак. Исследования Павлова стали обсуждать даже в далеких от науки кругах — как он может вторгнуться в голову, что, как мы помним, тема темная и не является предметом исследования. То, что сделал Павлов, было названо дерзостью, граничащей с кощунством. Больше всего Серафиму Васильевну пугали опыты мужа - Бог знает, какими бедами они грозят их семье, их детям. Деятельность Павлова была немыслима для христианина. Не зная, как убедить его в этом, жена рыдала и умоляла, но Иван Петрович тактично избегал опасных тем и сохранял статус-кво. Он не видел вокруг себя ничего, кроме своей цели — открыть психический механизм, который прежде был полностью во власти Бога. Религиозно настроенные студенты бросили его — боялись того, чего он страстно хотел — перенести опыты на людей. Эта страсть почти ежедневно водила его на Удельную в психиатрическую клинику. Павлов уже был авторитетным ученым, в 1907 году его избрали академиком, но к работе с больными его не допустили. Да и правительству было не до того в то время - шла мировая война, не было даже денег на войну, в столице царил хаос и безбожие - двор и дворянство молились Григорию Распутину. Павлов был потрясен — как мог русский царь кланяться такому обществу! В кругу близких людей Павлов называл Николая II человеком, не понимающим, что вся эта чертовщина разрушает веру простого человека, на которой все держится.
Первая Мировая
Оба сына Павлова были на фронте. Лаборатории и отделы постепенно пустели — сотрудники уходили на фронт. Он и сам пошел бы добровольцем, если бы не его возраст. Когда русская армия начала терпеть неудачу, Павлов в ярости, ничего не опасаясь, обвинил правительство в предательстве и продажности. Ему было 67 лет, и он очень беспокоился о будущем России, о науке, о судьбе собственных экспериментов. Он сгорал от вины перед отцом, умершим в 1899 году. Иван успел подарить ему перед смертью золотой нательный крест, желая, чтобы этот подарок стал символом примирения.
Революция
После революции несчастья Павлова не прекратились, хотя он и критиковал царский режим, - он и его семья были очень бедны. В 1920 году он направил письмо в Совнарком с просьбой покинуть РСФСР, так как не мог продолжать здесь работу. Письмо дошло до Ленина, и он понял, что ученого такого уровня нельзя выпускать из страны. Ленин поручил члену Политбюро, председателю Петроградского Совета Григорию Зиновьеву выяснить, как живет Павлов, что происходит с его лабораторией и сотрудниками. Ленин немного опоздал с этим распоряжением: пару дней назад у Павлова было реквизировано все «незаконно нажитое имущество» — вломились в квартиру, обыскали ее и забрали все найденные мелочи — ордена, медали, драгоценности жены, столовое серебро, серебряная плата. Когда Зиновьев доложил Ленину о реквизиции, вождь рассердился и приказал все вернуть, улучшить бытовые условия ученого, выделить улучшенный паек, обеспечить необходимое финансирование лаборатории, обеспечить сотрудников хорошей зарплатой и пайки, чтобы найти материалы и оборудование, необходимые для экспериментов. 24 января 1921 г. Ленин подписал декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР об обеспечении научной работы академика И. П. Павлова и сотрудников его лаборатории. Постановление гарантировало Павлову различные привилегии, отдельную статью расходов в государственном бюджете, свободу научных исследований, неприкосновенность личности и имущества и свободу передвижения. Он с семьей поселился в большой квартире на Васильевском острове.
Однако Павлов не спешил мстить большевикам. Кажется, именно при новом правительстве у него появилась возможность заявить о своих атеистических убеждениях, критиковать религию и отрицать существование Бога. Причем это были настоящие убеждения, а не приспособление к экономической ситуации. Но действия новой власти вызвали у Павлова резкое неприятие. Большевики исключили детей капелланов из военно-медицинских академий. Но и сам Павлов, выпускник военно-медицинской академии, тоже был сыном священника. Он видел, как большевики разрушали храмы, и вопреки властям демонстративно крестился в каждом уцелевшем храме. Он не стал верующим, но жизненные потрясения, смерть сыновей, трагедия близких сделали его мудрым и терпимым. Он, продолжавший оставаться атеистом, стал защитником верующих, активным противником воинствующего атеизма. Но власти его не тронули. Наоборот, чем больше Павлов ругал советское правительство, тем больше оно ему давало — в 1925 году он был назначен директором Академического института физиологии. Советское правительство дало разрешение на эксперименты над людьми, чтобы они могли двигаться к заветной цели — познанию законов, управляющих как действиями, так и убеждениями человека. Павлов понял, что только в России он действительно сможет изучать высшую нервную деятельность человека.
Одним из первых экспериментов была попытка Павлова лечить больных шизофренией длительным сном. Коммунисты отреагировали незамедлительно: они попытались реализовать теорию условных рефлексов для повышения производительности труда. Павлов был потрясен размахом государственных экспериментов и даже пожаловался видному большевику Николаю Бухарину. Постепенно Павлов стал сотрудничать с новой властью вполне осознанно – если в эту игру уже втянуто 150 миллионов человек, разум требует, чтобы вы им помогли. На XV Международном конгрессе физиологов Павлов сказал, что вся его жизнь состояла из опытов, большевистская власть тоже экспериментальна, и он хочет дожить до победного завершения этих исторических опытов. Желанию не суждено было сбыться: зимой 1936 года Павлов простудился, а 27 февраля умер. Перед смертью он поставил себе диагноз, что у него отек мозга, и вскрытие подтвердило, что он был прав.
Спасибо за внимание! Подписывайтесь на страницу!
Больше интересных статей здесь: Медицина.